Акт четвертый

Надо все-таки добить.... Продолжение: Начало Здесь

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Сцена первая.
Потусторонний мир, подземелье, ворота в Ад.
У ворот сидит ЧЕРТ с рогами и вилами и сучит копытом.
Ворота приоткрыты, оттуда несет жаром, доносятся истошные крики и вопли.
Где-то свысока, с верхних этажей, уходящих далеко за облака,
доносятся отголоски ангельского пения и струится розовый свет.



ВИТЕК:
Пустите, пропустите, помогите!
Уж две недели я хожу меж этажами
Покоя нет мне, не пускают никуда.
Хоть что ли вы к себе меня возьмите...

ЧЕРТ:
Ты кто такой? Давай-ка досвиданья!
Тебя мы здесь совсем не ждали!
Тебе наверное выше надо этажом?

ВИТЕК:
Там говорят что жил я аморально
Обжорством, пьянством помышлял,
И что Владимира ругал за нещадно
За то, что много фоток он вставлял.

ЧЕРТ:
Кого кого? ВЛАДИМИРА? Беда тебе, мосье!
Ужо ты точно наш теперь клиент.
Давай-ка взглянем-ка на ваше на досье.
И как ты содержал велосипед...

Так... здесь нет.. здесь тоже.
Поищем в списках иностранных...
А, вот оно, твое досье!
(достает из ниоткуда огромный фолиант, листает)
Так ты же основатель клуба Злобных!
И это ты там развязал войнушку.
Теперь тебе гореть у нас, в аду!
(злобно потирает волосатые руки)

Но не сейчас, попозже...
Ты дел оставил много нерешенных,
Коробку с велом не распаковал.
И даже на своей шайтан-машинке
Заданье важное не сделал
Часы ведь до сих пор не распечатал?

ВИТЕК:
Дык я же не успел!
Мене ж машинкой прищемило палец
Я мигом тут же ослабел.

ЧЕРТ:
Ступай ты с богом, тьфу, ты!
С чертом восвояси.
Побудь немного в коме, а потом
Достань свой велик из коробки,
Проедь так километров двести.
И вот тогда, когда вернешься,
Ты упадешь уставший на кровати
К утру и окачуришься совсем.
И вот тогда тебе мы будем рады.
Ну, а пока проваливай, канайте!



Сцена вторая, действие первое.
Трижды краснознаменный ордена Злобной тридцатки каретный сарай председателя ВИТЬКА.
В сарае собственно ВИТЕК, юный GHOST, ВЛАДИМИР, ЗЛОБНЫЙ и нечто, отдаленно напоминающее велосипед.
Все присутствующие до неузнаваемости перепачканы машинным маслом;
рабочие плоскости в радиусе трех метров от велосипеда завалены чертежами,
принципиальными схемами, отвертками, ключами на 24 и прочими
свидетельствами напряженного творческого процесса.
Повсюду валяются клочки разорванной коробки.

ЗЛОБНЫЙ, сверяясь с чертежами:
А эту хрень засуньте вон туда.

ВЛАДИМИР:
Чертеж переверни. Он вверх ногами.

ЗЛОБНЫЙ:
Какая разница? (переворачивает чертеж) Тогда туда.

ВИТЕК, из-под груды хлама:
У нас остались лишние детали!

GHOST, с энтузиазмом размахивая киянкой:
А можно, я чего-то рихтану?

ВЛАДИМИР, устало:
Желательно коробку черепную.

ЗЛОБНЫЙ:
А что такое сорок пять с кружком?

ВЛАДИМИР, заглядывая ЗЛОБНОМУ через плечо:
Да не кружок, а градусы, дубина.

ЗЛОБНЫЙ, недоверчиво:
Не может быть! По такому-то морозу
Советовать на велике кататься!

ВИТЕК, выбираясь из-под груды металлолома:
Вы, дядя ЗЛОБНЫЙ, круглый идиот.

ВЛАДИМИР, под нос:
Отрадно, что эпоха Возрожденья
так быстро свои первые плоды
взрастила на миасской скудной почве.

Входит ОСЬКА.

ОСЬКА, страдальчески воздевая брови:
Опять?

ВСЕ, хором:
Чего?

ОСЬКА:
Измазались как черти!
Весь день с металлоломом, а потом
Хватают двойки в музыкальной школе!
Я выкину когда-то этот хлам!

ВСЕ, хором:
Бабуля! Выйди вон!

ОСЬКА, возмущенно:
Какая наглость!
«Бабуля»! Мне ведь нет и тридцати!
(с достоинством удаляется)

GHOST, выволакивая откуда-то банку с краской:
Давайте красить наш велосипед!
(опрокидывает банку, забрызгивая себя, окружающих и предметный план)



Сцена вторая, действие второе.
Тот же каретный сарай. Среди всеобщего разгрома, расцвеченного веселенькими
потеками краски, пригорюнившись, сидит трудовой коллектив.
Сложное сочетание лакокрасочных и смазочных материалов на их физиономиях
напоминает боевой раскрас ирокезов. Вбегает САМОКАТКА.

САМОКАТКА, с явным облегчением:
Вы целы! Слава богу! Мне ОСЬКА
Рассказала, будто вы куда-то пали
В ее глазах, причем ужасно низко.

ВЛАДИМИР фыркает.

ЗЛОБНЫЙ, учтиво:
Мы не ушиблись.

GHOST:
Пала банка с краской!

САМОКАТКА:
А вы решили красить... орнитоптер?

ВЛАДИМИР фыркает громче.

ВИТЕК, уныло:
Вообще-то, это был велосипед.

GHOST, размазывая краску по лицу:
Почти что двухколесный!

САМОКАТКА, поспешно:
В самом деле,
Велосипед, теперь я тоже вижу.
Какое нестандартное решенье -
К рулю пытаться прикрутить педаль.
(присаживается у велосипеда на корточки, подобрав подол платья)
А вот детали рулевой колонки –
Кольцо, подшипник, чашка, пыльник, якорь...

ВЛАДИМИР, хмуро:
Спасибо, без сопливых разберемся.

САМОКАТКА, командным голосом:
Две шайбы, гайку и рожковый ключ!

На глазах у обомлевших конструкторов САМОКАТКА в два счета
собирает рулевую колонку.

ВИТЕК:
Фига себе! А где такому учат?

САМОКАТКА:
У нас при благородном пансионе
Готовили по смежным направленьям:
«придворный этикет» и «велослесарь».

ВИТЕК:
Вот к осени пойду и запишусь!

ВЛАДИМИР, ядовито:
Туда по математике экзамен.
Завалишься – запутаешься в пальцах.
Тебе одна дорога – в офицеры:
Там пение сдают и физкультуру,
И устно счет до трех и матерщину...

ЗЛОБНЫЙ:
Но это на командный факультет.

САМОКАТКА:
Чем сачковать, займитесь лучше делом:
Пусть ЗЛОБНЫЙ, скажем, отрихтует обод,
Вот вы, ВИТЕК, перетяните спицы,
А ВЛАДИМИР цепь переберет и смажет...

GHOST, возмущенно:
А я? А мне?

САМОКАТКА:
А ты возьми-ка веник
И вымети отсюда пыль и мусор.

ВЛАДИМИР, бухтит:
Клянусь Святым АДМИНОМ и Тридцаткой,
Прав был АНДРЕЙ, хоть и дурак изрядный:
От женщин все несчастья в этом мире.
Чуть на порог – и нате, понеслась.
Спасибо, не послала вымыть уши!

САМОКАТКА, критически оценив степень замызганности собеседников:
Само собой! Но,может быть, вначале
Мы все же соберем велосипед?



Сцена третья.
Покои ОСЬКИ.
За стеной слышны вопли ВИТЬКА
и юного GHOSTА, которых отмывают от краски посредством
жесткой мочалки и такой-то матери. ОСЬКА вяжет.
Перед ней навытяжку стоит ЗЛОБНЫЙ.

ОСЬКА:
Так, говорите, эра Возрожденья
Нам принесет стабильность и порядок,
Закончит династические войны
И долголетний обеспечит мир?

ЗЛОБНЫЙ, щелкая каблуками:
Так точно, мэм!

ОСЬКА:
Пустые обещанья.
Вокруг сплошной релятивизм моральный:
Все бегают с немытыми ушами,
К обеду никого не дозовешься,
Бессмыслица, тщета, велосипеды...

ЗЛОБНЫЙ:
Залог гуманистической идеи -
Чтоб в человеке было все прекрасно:
Подшива, сапоги и портупея,
И стрижка установленной длины.

ОСЬКА, согласно кивая:
Чтоб руки не совал никто в карманы.

ЗЛОБНЫЙ:
Чтоб все передвигались только строем.

ОСЬКА:
Чтоб дети спать ложились ровно в десять.

ЗЛОБНЫЙ:
И без нытья вставали ровно в шесть!

ОСЬКА:
На завтрак чтоб всегда была овсянка.

ЗЛОБНЫЙ:
А после – кросс в доспехах ламиллярных.

ОСЬКА:
Чтоб пили рыбий жир перед обедом.

ЗЛОБНЫЙ:
И отжимались восемьдесят раз.

ОСЬКА:
Какие грандиозные свершенья
Могли бы мы на ниве воспитанья
В контексте ренессансной парадигмы,
Как гуманисты, вместе воплотить!

ЗЛОБНЫЙ:
Про дигму я немного недопонял,
Но по свершеньям полностью согласен.
Здесь остро не хватает дисциплины.
Возьмем хотя бы распорядок дня...

ОСЬКА:
Как можно в парке лазать по деревьям,
Грызть яблоки, валяться на газонах,
Бездельничать, измазываться в краске
И женщинам в расцвете лет хамить?
Когда б нашелся мужественный рыцарь,
Способный всех железною рукою
Принудить к послушанью и порядку –
Такого и АДМИНОМ можно ставить!

ЗЛОБНЫЙ, про себя:
Я буду вот не против. Прикольно.

ОСЬКА:
Мой друг! Как гуманистка гуманисту
Скажу, что вся беда – в велосипедах.

ЗЛОБНЫЙ открывает было рот для возражений, но, подумав, закрывает.

ОСЬКА:
Те, у кого велосипеды есть,
С них падают, сворачивая шеи;
А у кого их сроду не бывало,
Способны на тягчайшие злодейства;
А кто покуда шею не свернул,
Тот носится себе, как оглашенный,
Пугая птичек и пенсионеров
Ужасной какофонией звонка!

ЗЛОБНЫЙ, решительно:
Миледи! Чтоб предотвратить беду,
Велосипеды в царстве изведу!




Сцена четвертая.
Каретный сарай. Посреди сарая стоит воссозданный из обломков велосипед.
САМОКАТКА проверяет тормоза. ВЛАДИМИР подтягивает цепь.

САМОКАТКА:
Еще совсем немного – и готово!

ВЛАДИМИР, бухтит:
Большое дело! Мы могли и сами!

САМОКАТКА, миролюбиво:
Ну, через год бы справились, конечно.

ВЛАДИМИР:
Когда б одна ужасно занятая
И перманентно вредная особа...

САМОКАТКА, перебивает:
...внезапно не удрала б на войнушку...

ВЛАДИМИР, подхватывает:
...любезничать с врагами государства...

САМОКАТКА, на полтона выше:
...изображать великого стратега...

ВЛАДИМИР, хладнокровно:
...и разбазаривать велосипеды,
Наш главный стратегический ресурс...

САМОКАТКА, багровея от гнева:
...который обречен лежать на складе,
Ведь кое-кто – не будем тыкать пальцем –
На них, чего уж там, боится ездить...

ВЛАДИМИР, с великолепным спокойствием:
...в местах, где ныне рассекает ЗЛОБНЫЙ,
Который по ускоренной программе
Обучен на тяп-ляп известно кем.

САМОКАТКА, ядовито:
Понятно, что по части отговорок
Кому-то нету равных в королевстве!

ВЛАДИМИР:
Понятно, что по части вероломства
Кой-кто АНДРЕЯ превзойдет.

САМОКАТКА, ехидно:
Кому-то просто мама не велела!

ВЛАДИМИР:
С тех пор как поглядела на кого-то.
Известно, самый ангельский характер
Сумеет изменить велосипед!

САМОКАТКА:
Кто хоть разок скатился храбро с горки,
Руль отпустив, педали дерзко бросив,
Тот впрямь в себе почует перемены...

ВЛАДИМИР:
...особенно при встрече со столбом.

САМОКАТКА (фыркает):
И я еще хотела извиниться!

ВЛАДИМИР:
Как будто это что-нибудь исправит!

САМОКАТКА:
Признаем же, что кто-то просто сдрейфил.

ВЛАДИМИР:
При виде дамы с гаечным ключом,
Такой непредсказуемой в поступках,
Кто хочешь перетрусит, это верно.

САМОКАТКА, закипая:
Слабо хоть круг по парку прокатиться?

ВЛАДИМИР:
Я занят. Извините, не сегодня.

САМОКАТКА:
Ну что ж. Финал немного предсказуем.
(уходит, хлопнув дверью)

ВЛАДИМИР какое-то время прислушивается к звукам ее шагов;
убедившись, что САМОКАТКА отошла на достаточное расстояние,
довольно потирает руки.

ВЛАДИМИР:
Все трудности развеялись как дым.
Приступим к испытаньям ходовым!



Сцена пятая.
Ставка клуба Злобных.
Под большим плакатом с надписью «Распорядок дня», пригорюнившись,
сидят ВИТЕК и GHOST. Перед ними расхаживает ЗЛОБНЫЙ.

ЗЛОБНЫЙ:
Итак, еще разок, для закрепленья.
(читает на плакате) «Ноль шесть ноль ноль – подъем. Уборка коек.
Ноль шесть ноль пять – зарядка. Отжиманья.
Шесть сорок – душ. И завтрак в семь ноль ноль».

GHOST, робко:
А что на завтрак?

ЗЛОБНЫЙ:
Вкусная овсянка!
Полезней и питательнее каши,
Как ни старайся, в мире не найдешь!

GHOST готов заплакать.

ВИТЕК, храбро:
Я здесь председатель! И я имею право
Вставать когда хочу и есть на завтрак
Чего мое величество желает!

ЗЛОБНЫЙ:
Как только вам исполнится шестнадцать –
(в сторону) в чем лично я немного сомневаюсь –
(Витьку) пожалуйста, творите что угодно,
Хоть стойте целый день на голове,
Но вплоть до этой вожделенной даты
Извольте строго следовать режиму.
(читает на плакате) «Семь тридцать пять – уборка помещений.
Ноль восемь – строевая подготовка.
Ноль девять тридцать – класс фортепиано».

GHOST, размазывая сопли:
Нам надо было дальше убегать!

ЗЛОБНЫЙ (читает):
«Одиннадцать ноль ноль. Прогулка в парке
Колонною по одному, повзводно».

ВИТЕК, GHOSTу, шепотом:
Вот шанс удрать.

ЗЛОБНЫЙ (читает):
«Двенадцать. Легкий полдник».
ВИТЕК, подозрительно:
Опять овсянка?

ЗЛОБНЫЙ, с энтузиазмом:
Да! И рыбий жир!

GHOST, хнычет:
Он мерзкий, жирный и воняет рыбой!

ЗЛОБНЫЙ, рассудительно:
А чем же рыбий жир обязан пахнуть?

ВИТЕК, GHOSTу, мрачно:
Клянусь Тридцаткой, лучше до обеда
Зубрить английский и решать задачи,
Чем есть овсянку и гулять колонной.
Я вел себя как форменный болван!

GHOST, плача:
Ах, если б только добрый дядя ВОВА
Опять бы согласился сайтом править,
Я никогда бы больше не дразнился
И ни за что из дома не сбегал!

ЗЛОБНЫЙ (поглядев в окно):
Ваш дядя ВОВА поглощен всецело
Изящною попыткой суицида
При помощи столба, велосипеда,
Канавы и других подручных средств.

ВИТЕК и GHOST прилипают к окну, за которым слышатся трехэтажные ругательства.

ВИТЕК, размахивая руками:
Не надо, дядя ВОВА! Жизнь прекрасна!

GHOST:
Особенно когда не ешь овсянку!

ГОЛОС ВЛАДИМИРА, за окном:
Идите в пень! Я просто тренируюсь!
Прошу не лезть в чужой эксперимент!
(звук удара, грохот и сдавленные проклятья)

ЗЛОБНЫЙ, вполголоса:
Великолепно! Минус конкурент.




Сцена шестая.
Самые колючие кусты королевского парка. Из кустов торчит велосипед.
Рядом, сосредоточенно выдергивая колючки из мягких тканей, сидит ВЛАДИМИР.
На щеке у ВЛАДИМИРА глубокая царапина. Вокруг кудахчет ОСЬКА.

ОСЬКА:
Опять!

ВЛАДИМИР, мрачно:
Чего?

ОСЬКА, промакивая царапину платком:
А я ведь говорила,
Я тыщу раз предупреждала -
Одни несчастья от велосипедов:
Царапины, ушибы, переломы,
А там, глядишь, столбняк и лихорадка,
и зараженье крови, и гангрена,
а мне чего, опять не спать ночами
и думать, как устроить погребенье
достойно, но без роскоши излишней,
чтоб не впадать в ненужные расходы?
Женись – тогда пожалуйста, катайся
Хоть сутки напролет, никто не против.

ВЛАДИМИР, хмуро:
Теперь я не женюсь принципиально.

ОСЬКА:
Приехали. С чего, скажи на милость?

ВЛАДИМИР, печально:
Я понял, что она меня не любит.

ОСЬКА, назидательно:
Любовь совсем не то же, что женитьба.
Любить всю жизнь ты должен лишь соседку,
Соседка ведь души в тебе не чает!
Когда б еще ты вел себя прилично,
Женился и побрился б, наконец...

ВЛАДИМИР, уныло:
Хоть в целом я не склонен к суеверьям,
Но с истиною спорить бесполезно:
Велосипед, по-видимому, проклят,
Особенно система тормозная.
(задумывается) А может, мы чего недокрутили.
А может, это заводской дефект.

ГОЛОС ИЗ КУСТОВ:
А может, кто-то не умеет ездить.

Из-за кустов выходит САМОКАТКА.
Она, по всей видимости, пряталась там все это время и теперь
чувствует себя неловко.

ВЛАДИМИР, собрав остатки самообладания:
Педали нажимать ума не надо.

САМОКАТКА:
Велосипед исправен. Все проблемы
В прокладке меж сиденьем и рулем.
(вытягивает велосипед из кустов за заднее колесо, делает круг по дорожке)

ВЛАДИМИР, окончательно упав духом:
А может быть, я просто неспособен
Освоить это хитрое искусство.
Ведь есть талант врожденный к рисованью,
И к музыке, и к точным вычисленьям,
Так почему бы и к велосипеду
Такой врожденной склонности не быть?

САМОКАТКА:
Я большей чуши сроду не слыхала!
Кататься научился даже ЗЛОБНЫЙ,
А ЗЛОБНЫЙ туп, как валенок сибирский,
И если в нем какой-то есть талант,
То разве что к военной подготовке.
А вы... А вас...

ВЛАДИМИР, глупо и счастливо:
Нет, правда, ЗЛОБНЫЙ туп?

САМОКАТКА, горячо:
Как пробка! Как от трактора рессора!
Когда б я не вела себя как дура,
Я б вас давно кататься научила.

ВЛАДИМИР:
Я сам хорош! Я тоже виноват!

АВТОР:
Неужто хеппи-энд? Ура! Победа!

ВЛАДИМИР:
Так что у нас насчет велосипеда?

САМОКАТКА, торжественно:
Уже темно. Но завтра, чуть рассвет,
Мы будем покорять велосипед.


САМОКАТКА, автору
Вот уж и акт четвертый на исходе
А как же бланманже?
Я вся на слюнки изошла.
Ведь вы же обещали вроде?

АВТОР:
Спокойно, не гоните лошадей
Тут на подходе пятый акт.

САМОКАТКА, заинтригованно:
А что там будет? Чего нам ожидать?

АВТОР:
Все по законам жанра:
Любовь, морковь и хэппи-энд.

Окончание там